Настала оскомина: я вывернут наизнанку –
Кожей внутрь, сердцевиной наружу.
Пульсирует Морзе истеричными ранками
Мой внутренний мир, забившийся в душу.

Полопались нервы волдырями прОжитого.
Убогой походкой углы истыканы,
Где, помогая, живёт БОЖЕМОЙ
И тихо лучится сквозь слёзы и пытки.

Всё – взгляд ли, сквозняк — вызывает конвульсии,
Мясо взрывается от прикосновений жизни.
С пришитыми изнутри глазными бусинами
Отмечаюсь в пространстве животными взвизгами.

Я благодарен сошедшей чувственности,
Бросившей в жар словно снежный ком меня;
Лишенному кожи даруется сущность:
Агония – тлеющим. Возрождённым оскомина.

Углы подсвечены. Спины разгорблены.
Сколько не познано! Сколько не пройдено…
И тело души моей обестромбленное
Скрутила Оскомина недозревшей смородиной.